13 сентября в городе Шэньчжэнь состоялось открытие российско-китайского университета, в котором приняли участие вице-премьеры правительства РФ и Госсовета КНР, а также ректоры университетов двух стран, в том числе – УлГУ. В этот же день глава МГУ Виктор Садовничий провел первый съезд Ассоциации классических вузов России и Китая.
MadeinChina
– Борис Михайлович, в Ассоциацию вошло 60 вузов двух стран. Получается, УлГУ в числе лидеров по российско-китайским связям?
– Это на самом деле так. Мы активно сотрудничаем с десятью китайскими вузами и еще с тремя ведем переговоры.
В прошлом году под эгидой Российского союза молодежи открыли первый российско-китайский бизнес-инкубатор в Тихоокеанском университете. А этим летом – уже на базе УлГУ. Всего в стране сейчас четыре совместных с Китаем бизнес-инкубатора, которые занимаются поддержкой стартап-проектов молодых предпринимателей. Планируется, что количество участников будет только расширяться. Но мы – в числе первых. В Ульяновске этим летом бизнес-инкубатор работал три недели, было заключено 15 договоров о реализации совместных проектов. Потом работа продолжилась в Китае, там было подписано еще 18 договоров.
– Выражение "Сделано в Китае" уже давно прочно вошло в нашу жизнь. А каким китайцы сделали совместный с Россией вуз?
– Внешне – это копия здания МГУ на Воробьевых горах. Сначала была идея создать в Китае филиал МГУ, но закон запрещает открывать в стране филиалы иностранных университетов. Поэтому создали не филиал, а совместный университет под эгидой китайского и московского университетов. Обучение будет проходить по образовательным программам МГУ на трех языках – русском, китайском и английском.
Впечатляет и сам город Шэньчжэнь, где построен университет. Это своего рода наукоград, на территории которого уже 12 вузов. У меня, к сожалению, было всего два часа, чтобы погулять по нему. Сложилось впечатление, что там продают только электронику и еду, больше ничего.
Чем мы интересны?
– Вы говорите о плотном сотрудничестве УлГУ с Китаем, о заключении договоров. А полезный выхлоп есть?
– Конечно, есть. Например, в 2015 году у нас открылись Российско-Китайский центр стратегического партнерства и Академия цигун и тайчи. Мы получили сертификат на исключительное право представлять школу Ян в России. Учим студентов факультета физической культуры и реабилитации и даем им дополнительный сертификат: тренер тайчи. Для занятий открыли специальный зал в китайском стиле, где занимаются наши студенты, преподаватели, ветераны и все, кому это интересно. Тайчи – здоровьесберегающая гимнастика, которой можно заниматься с момента, как ребенок встал на ноги и до глубокой старости.
Ну и, конечно, у нас много образовательных, академических связей. К нам приезжают на стажировку студенты из Китая. У нас работает преподавательница китайского языка для русских. Наши юристы ездят туда набирать материал для диссертаций. Много китайцев хотят изучать юриспруденцию России. Мы проводим совместные шахматные турниры. Картины наших студентов выставлялись в Пекине… Да постоянно что-то происходит.
– Как вы думаете, чему наши студенты могли бы поучиться у китайских?
– Китайская молодежь все время работает, я бы даже сказал – пашет. Никто не рассчитывает на помощь родителей, хотя родители помогают, потому что понимают, что если не вложишься в обучение ребенка, то в старости тебя некому будет кормить. В Китае нет пенсий, разве что у некоторых категорий госслужащих, партийных работников. С другой стороны, ребенок, начиная учиться, уже понимает, что у него в будущем – вся семья на обеспечении. И если не ходить на занятия, не получать знания, не пробиваться в этой жизни, то окажешься не у дел. Китай – это соревновательное общество. Они все время в борьбе.
– Похоже, китайцам Россия интересна надолго и всерьез, если они целый МГУ у себя построили. Это взаимный интерес? И в чем он?
– Китай – это фабрика мира, не упускает любую возможность прибавить в скорости по развитию бизнеса, везде ищет новые идеи и осваивает новые технологии. А идей у русских много. У нас с воплощением идей сложнее. Для нас Китай – это богатый партнер, мощный инвестор, с которым можно делать совместный бизнес.
Там и свои университеты очень сильные, бизнес-инкубатор в Пекине – это целый город: огромные корпуса, в которых размещены лаборатории, производство, бизнес-сообщества. Но имея такие ресурсы, китайцы очень охотно посылают молодежь учиться в Россию и в другие страны мира. После того, как мы стали взаимодействовать с китайцами на самом высоком уровне, поток студентов, которые едут к нам оттуда по госпрограмме, резко вырос. Они говорят: надо учиться в России, потому что это наш партнер. Им нужны люди, которые хорошо знают русский язык и могли бы работать с русским бизнесом, русскими чиновниками и наукой.
Университет как опора
– Этим летом УлГУ получил статус опорного университета. Опорный для реализации социально-экономической программы региона? У нас, как в Китае, образование будет "заточено" под интересы страны или конкретной территории?
– В России последние лет 10-15 выстраивается иерархическая пирамида университетов. Есть особые университеты – Санкт-Петербургский и Московский государственные университеты. Потом идут федеральные, национальные исследовательские и опорные университеты. Сейчас их 44, предполагают, что будет около 80. Опорный университет должен готовить кадры для региона по большинству направлений, поэтому классический вуз в качестве опорного предпочтительнее.
Система подготовки студентов у нас, действительно, постепенно меняется, она становится проектно-ориентированной. Например, работает базовая кафедра УлГУ на "Авиастаре". Мы получаем задание от руководства завода выполнить конкретную работу, которая им необходима сейчас или в ближайшей перспективе. Студенты выполняют ее и защищают не только перед нашими преподавателями, но и перед представителями завода. Наши студенты инженерно-физического факультета участвуют в международном проекте "Формула Студент". Раз в два года своими руками они делают гоночные автомобили – полностью разрабатывают конструкцию, технико-экономическое обоснование, дизайн. Это большая команда инженеров, экономистов, дизайнеров, тренеров уже построила два болида. Если учиться на практике, академическая часть лучше усваивается. Попробуй не выучи сопромат, если ты на этом болиде потом поедешь.
– Десять лет назад УлГУ выпустил уникальный продукт – Атлас здоровья Ульяновской области, в котором есть информация, как экологическая ситуация в том или ином районе региона отражается на здоровье населения. Было три издания Атласа, но практического применения эта работа не получила, хотя речь идет о здоровье населения.
– Мы изменили подход к созданию Атласа здоровья, и теперь он может получить практическое применение. Наши математики, физики и программисты создали информационно-аналитическую систему, которая способна обрабатывать данные о состоянии природной среды и заболеваемости населения, анализировать их и выдавать конкретные рекомендации. Но чтобы система работала корректно, нужно брать очень много проб. Лаборатория у нас есть, но нет столько студентов, чтобы собирать пробы с территории всего региона. Мы хотим организовать что-то типа всенародного экологического движения. Готовы приехать в районы, провести тренинги для общественных экологов, обучить их, как собирать пробы, закупить специально предназначенные для этого контейнеры, обсудить варианты доставки этих проб с главами районов. Сейчас мы готовимся выйти с этой идеей к губернатору. Такого проекта пока нигде нет, а он реально необходим.
– Может быть, и Китаю тоже? Ведь там с экологией большие проблемы…
– Думаю, что и Китаю, потому что наша программа дает возможность оценить в комплексе проблемы, связанные с экологией, здоровьем населения и производством.
Ульяновский государственный
