Игорь Петрович известен как авторитетный исследователь творчества Гоголя и Карамзина. Историографу Российского государства нашему земляку Николаю Карамзину и посвящена его будущая документальная картина. Съемки проходили в Областной научной - ранее Карамзинской общественной - библиотеке. Золотусский выделил в плотном рабочем графике время для встречи с ульяновскими журналистами, краеведами, историками. В числе гостей оказался и его одноклассник Виталий Каторгин – друзьям юности не понадобилось много времени, чтобы узнать друг друга. В 1948-1949 годы Золотусский учился в десятом классе гимназии №1.
- Мой отец – крупный разведчик, - вспоминает Игорь Петрович. - Я родился в Москве и провел там детство. В 1937 году папу арестовали по обвинению в шпионаже, вслед за ним в тюрьму отправилась мама. Меня же в начале войны определили в Даниловский монастырь, где тогда размещался детский приемник-распределитель ГУЛАГа НКВД. Фактически это была тюрьма - колючая проволока, решетки на окнах, охрана у ворот. Мое пребывание в приемнике, с одной стороны, тяжелая доля, с другой – знак судьбы. Именно там, в монастыре, был захоронен Гоголь, творчество которого позднее изменило мою жизнь. Отца через некоторое время освободили, потом снова арестовали, пытали в Лефортово, до конца жизни он пребывал на поселении. Сенгилеевский район Ульяновской области стал местом одной из ссылок. Каким-то образом удалось устроить меня в 1-ю мужскую гимназию в Ульяновске. Здесь я вместе со всем классом познакомился с удивительным человеком – учителем литературы, бывшим военным летчиком, Михаилом Павловичем Черненко. Истинный интеллигент, он окончил Петербургский университет, знал несколько языков, был лично знаком с французским писателем Сент-Экзюпери. Рассказывал, как Экзюпери приезжал в Воронеж на авиазаводы и ночью не мог заснуть в командирской комнате, потому что со стен на него падали клопы. Было лето, и он попросил вынести кровать на лётное поле. Михаил Павлович воспитывал жестко, но не жестоко. Именно он вступился, когда директор 1-й гимназии не хотела вручать мне, как "сыну врага народа", заслуженную серебряную медаль.
- Как сложилась ваша жизнь после Ульяновска?
- Поступил в Казанский университет на филологический факультет, по окончании, в 1954 году, уехал к отцу в Хабаровский край. Работал учителем в школе, корреспондентом газеты - специализировался на критических статьях, Хабаровского радио. В 1961 году редактор отправил меня на Всероссийский семинар молодых критиков в Переделкино, где Корней Чуковский высоко оценил мои способности литературного критика. Слова Чуковского стали трамплином в новую жизнь, до которой я был абсолютным неучем. Переехал во Владимир, затем в Москву. Самообразовывался, посещал Историческую библиотеку РСФСР, где работал с архивами и рукописями русских писателей. Законспектировал все тома "Истории государства Российского" Николая Карамзина. Ко мне словно приблизилась эпоха, которую не знал, я полюбил ее. И любовь эта не прошла по сей день. Начал писать "по-настоящему" в "Литературной газете", в журнале "Литературное обозрение".
- Почему из русских писателей вас больше всего увлек Гоголь?
- Люблю всех русских классиков. А Гоголя считаю святым человеком. Я ездил по гоголевским местам, читал рукописи. Удалось создать музей Гоголя на Украине, а вот в России "ставят палки в колеса". Даже в 2009 году, год 200-летия писателя, оргкомитет, в который входили Савва Ямщиков, Василий Ливанов, Валентин Распутин, ваш покорный слуга, не смог сделать практически ничего из запланированного. Если бы ЮНЕСКО не объявило Год Гоголя, Россия сама бы до этого не дошла. Единственное, чего мы тогда добились, – воссоздали первоначальный облик могилы Николая Васильевича на Новодевичьем кладбище. Гоголь был похоронен в Свято-Даниловском монастыре, на могиле стояли Голгофа и Крест. Это его воля, записанная в "Выбранных местах из переписки с друзьями": "Не ставьте надо мной никакого памятника, христианина недостойного". В 1931 году Даниловский монастырь превратили в приют, о котором я рассказывал выше. Кладбище уничтожили, могилы известных людей решили перенести на Новодевичье. Но как проходило перезахоронение! Все кости сложили в один гроб, а уже потом расставили обозначающие памятники. Так вот только недавно мы смогли-таки поменять памятник советских времен на Голгофу и Крест.
- Чем вам близок Карамзин?
- Тем, что он был противником свободы, полученной насильственным путем. Толпа, хаос и кровь, столь привычные для российской истории, к хорошему не приведут. Николай Карамзин убедился в этом во время Французской революции, став свидетелем тех событий. Он писал, что "наша история будет строиться не по французской энциклопедии, а по Библии". К сожалению, к таким людям у нас не прислушиваются. Результат – не свобода в нормальном понимании, а вакханалия, захватившая все сферы жизни. Литературу в том числе - на прилавках некоторых магазинов нет ни одной книги Лескова, Гончарова, Карамзина, а макулатура с криминальными историями и подробностями интимной жизни великих людей в изобилии. Порадовался, что в Ульяновской области 2010 год объявлен Годом Карамзина. Могу сказать только одно: "Да здравствует Карамзин!"
- О чем ваш новый фильм?
- Это будет четырехсерийный проект по написанному мною сценарию. Принципиально выбираю документальный жанр. Убежден, что не стоит отражать жизнь и творчество писателей в игровых, художественных картинах и книжных романах, где половина событий - выдумана.
- Вы столько много пережили в детстве, не обидно, что с вами и вашей семьей так поступили?
- Парадокс, но обиды и злости на советскую власть нет. Как и все, был комсомольцем, напевал советские песенки. Я не стал пьяницей и вором, не потерялся в жизни. Единственное, что не давало спокойно жить, - очернение родителей. Хотелось восстановить их добрые имена. Они замечательные люди. Я работал в архивах КГБ в Москве с протоколами допросов и не увидел, что родители оклеветали кого-то, защищая себя. Это пример достойнейшего человеческого поведения. В память о них написал книгу "Нас было трое".
Съемочная группа телеканала "Культура"
