Решение Нобелевского комитета по присуждению премии по физике в этом году оказалось несколько неожиданным. Ее обладателями снова стали астрофизики. Впрочем, есть этому и веские причины. Прежде всего – сумасшедший прогресс в наблюдательной астрономии, позволивший идентифицировать черную дыру и тем самым подтвердить предсказание теоретиков о существовании этих удивительных объектов, про которые многие слышали и читали.
А решающим аргументом, возможно, стал гуманитарный фактор – преклонный возраст первого номинанта и одного из "предсказателей" черных дыр Роджера Пенроуза. Следует заметить, что широкому кругу людей он больше известен как популяризатор науки, исследователь искусственного интеллекта и автор бестселлера "Новый ум короля". Поэтому можно только горячо поддержать решение Нобелевского комитета и поздравить очередных лауреатов.
Тема науки не только о Вселенной, но и о черных дырах безгранична. Число задач в этой области бесконечно, а людей, их решающих, конечно. Поэтому в свете главного научного события года стоит вспомнить прежде всего тех, которые этого награждения, по общему признанию, достойны.
Среди астрофизиков-соотечественников таких как минимум двое – Александр Фридман и Георгий Гамов. Первый известен как автор нестационарных решений уравнений Эйнштейна, второй – как автор модели горячей расширяющейся Вселенной. Оба прошли по этому миру ярко и оставили заметный след с той лишь разницей, что временной интервал первого оказался в три раза короче второго.
Оба выделялись из общей массы и не походили на кабинетных ученых. Мало кто знает, что Александр Фридман участвовал в Первой мировой, летал на аэропланах и был представлен к "Георгию" за меткость бомбометания. Чудачества Джо (так называли Георгия Гамова в кругу коллег) известны более широко. И не исключено, что именно они помешали ему войти в историю с этой официально-торжественной стороны.
Оба не ограничивались одной областью исследований. Фридман помимо космологии навсегда оставил свое имя в теории турбулентности. Он ввел один из двух главных методов ее описания и раскрыл главную ее проблему. Гамов же после плодотворных лет работы в астрофизике обратился к биологии и своими идеями ускорил решение вопроса расшифровки генетического кода. Оба ученых меняли города и страны. Фридману в годы Гражданской войны пришлось перебраться из голодного Петрограда в Пермское отделение Петроградского университета. Гамову в начале сталинских репрессий удалось эмигрировать в США. Причем первый попал под подозрение контрразведки Колчака после взятия белыми Перми, и только контрнаступление Блюхера спасло от ареста. Второй же едва избежал застенков Берии в отличие от своих друзей.
Их жизненные траектории пересеклись в Петроградском университете. Несмотря на малую разницу в возрасте один стал научным руководителем другого. И несмотря на недолгое время их взаимодействия (менее года) один все-таки успел подхватить от другого "злосчастный физический вирус". Но это уже совсем другая история.
